Фанфики у шерлока болит голова
У Шерлока болела голова — сильной, нудной, жутко раздражающей болью.
Не получалось ни читать, ни писать, ни играть на скрипке, ни стрелять по мишени и даже раздражал голос Джона, который, по его просьбе, старательно зачитывал материал о каком-то банальном убийстве.
Именно голос, обычно успокаивающий а сейчас нудной болью отдающийся в висках и стал отправной точкой.
Шерлока раздражало все — настолько, что он позволил себе то, чего не позволял уже много лет. Сорвался.
Накричал на обычно флегматичного Джона.
Нервно размахивая руками и морщась от каждого громкого звука. Замечая обреченные глаза Джона, его немного подрагивающие руки и едва заметные спазматические гримасы лица, означающие, что у Ватсона снова разболелась нога.
Замечая и не останавливаясь.
— Ватсон ну сколько можно?! Вы переспрашиваете элементарные вещи! Вы настолько умственно отсталый, что не можете понять даже мои вопросы? Толку от вас никакого. – Он устало махнул рукой и, держась чуткими пальцами за виски, ушел в свою комнату, оставив Джона обреченным пустым взглядом смотреть в одну точку.
Через несколько долгих минут он тяжело поднялся и, прихрамывая, вышел. Напомнив, миссис Хадсон, побитого пса, когда проходил мимо неё.
Его безжизненные глаза не отрывались он пола. А обветренные искусанные губы еле слышно шептали:
— Не нужен…. Никакого толку…. Бестолковый. Не стану мешать, Шерлок. Я уже ушел.
Джон тихо прикрыл за собой дверь и, на несколько мгновений прижавшись лбом к железным буквам и цифрам, развернулся и побрел в туман лондонских улиц. Едва заметно подволакивая ногу и ссутулив плечи.
***
Джон Ватсон армейский врач был отстранён от своей военной практики вследствие ранения в ногу и повреждения внутреннего мира. Иначе научным языком повреждения психического характера.
Говоря еще проще: Джон Ватсон солдат регулярной армии сошел с ума.
Его помешательство не было буйным или сильно заметным. Однако этих факторов хватило, чтобы его вышвырнули из армии с нищенским жалованием отставного врача.
Встречи с многочисленными подзабытыми приятелями и приятельницами немного привели в чувство парня, вернувшегося угрюмым, молчаливым и почти постоянно ходившего с тростью из-за нервных болей в ноге.
Доброе отношение, отсутствие постоянной угрозы заставило его расслабиться и начать скучать по всплескам адреналина.
Все усложнялось поисками жилья и относительно постоянной работы. Наконец очередной знакомый, узнавший о его поисках, позвонил и сообщил, что нашел ему жилье и временную подработку.
Надо присматривать за его примерным сверстником. Что-то вроде работы телохранителя.
Вполне естественно для отставного солдата, пусть и врача.
— Я калека – тихо возразил Джон.
Но приятель лишь отмахнулся
— Их устраивает.
А потом был Шерлок. С первого момента его странность можно даже сказать безумие, очаровали бывшего солдата.
Его фразы невпопад, но всегда несущие в себе массу смысла. Его встрепанность, постоянное движение, это странное длинное пальто, шарф свисающий концами ниже гибкой талии, улыбка полубезумного гения. Даже его манера соединять кончики пальцев и изучающе глядеть из-за них на своего собеседника — завораживали.
И так поврежденная психика доктора сдвинулась, встряхнулась и, наконец, замерла устойчиво и непоколебимо. А что место Бога и Хозяина в его преданном сердце занял Шерлок — это личное дело доктора.
Любое действие, любая выходка гения теперь сопровождалась немного флегматичным взглядом.
Он просто постоянно был рядом. Страхуя, вытаскивая за уши из депрессий, запоев, загулов. Извлекая из лаборатории, чтобы хотя бы накормить. Прикрывая спину во время его детективных расследований. Оправдывая и объясняя его действия разозленным гражданам, полиции, всем кому тот умудрялся помешать.
Видя как Шерлоку нравится, что им восхищаются начал вести блог в интернете, хотя ревность сжигала его, как только гений начинал объяснять свои выводы кому-то другому.
Впрочем, он просто был рядом. Молчаливой верной тенью. Псом.
И вот теперь Шерлок выгнал его. Признал, что он мешается.
Сказал то, что Джон больше всего боялся услышать то, что Холмс считает его недоразвитым. Недостойным находиться рядом.
Джон давно был готов к подобному. Он и сам считал, что лишь мешает Шерлоку, своей надоедливой опекой.
Ограничивает.
И вот все прояснилось. Но как же… больно.
***
Когда Мари постучалась в его захламленную холостяцкую квартирку, снятую как раз для такого случая, дверь, едва слышно скрипнув, растворилась сама. Пугая своей податливостью, и безнадежным скрипом. Педантичный Джон никогда бы не допустил, чтобы дверь в его, даже временное, жилище скрипела.
Она прошла в потрескавшийся деревянный проем и провалилась в душную темноту коридора. Спотыкаясь о какие-то вещи, разбросанные по полу, она прошла в комнату на конце коридорчика.
Насколько она знала, там была гостиная, спальня и просто единственная комната в этой убогой квартирке.
Еле светящийся ночник в розетки над диваном осветил совершенно неприглядную картину.
Забившийся в угол, замотанный в какой-то излишне яркий цветастый плед Джон, мерно раскачивался глядя в одну точку.
Всегда гладко выбритые щеки заросли четырех дневной щетиной.
— Боги, Джон, что ты с собой сделал?! – Пребывая в шоке, воскликнула она, немного нервно теребя сумочку в руках.
— Я ему не нужен. – Едва слышно раздалось в ответ. — Бестолковый. – Она даже не была уверена, что он обращается к ней. — Никакого толку. – Что он вообще её заметил. — Я немешаю.
Мерно раскачиваясь, он едва заметно дергал головой, повторяя эти слова словно заезженная пластинка.
— Когда ты ел в последний раз? – Встревожено спросила она, окидывая взглядом его изможденное лицо и начавшие вваливаться щеки.
— У Шерлока. Миссис Хадсон приготовила его любимый завтрак. – Наконец заметил он её и даже щедро пояснил свой ответ, — четыре дня назад.
— В больницу. Немедленно! – она осторожно схватилась за голову, так чтобы не повредить прическу и лак на ногтях. Даже о своих друзьях надо заботиться красиво.
***
Она сама себе довольно кивнула и решительно постучала в дверь синего цвета, все эти воспоминания только сильнее убедили её, что вправить кое-кому мозги нужно просто ну очень сильно.
Мари припомнила, как Джона откачивали в больнице два дня. А он отказывался принимать пищу и вырывал у себя из вен капельницы.
Он не хотел жить.
Только её слово о том, что она должна спросить у Шерлока Холмса хочет ли тот, чтобы его Ватсон умер, остановили его суицидальные попытки.
Терпеливо позволив врачам продолжить спасать свою жизнь, он тихим голос попросил её непременно его об этом спросить. Потому что без его приказа, как он признался, когда врачи ушли, жить не хотелось совершенно.
— Пусть Он решает, что мне делать. – Прошептал он, фанатично поблескивая глазами.
И вот она, вся такая красивая, вынуждена стоять перед запертой синей дверью потому, что слово данное другу надо держать.
Она немного раздраженно постучала снова.
Наконец дверь распахнули.
На пороге стоял встрёпанный молодой человек с глубокими тенями под глазами и вопросительно взглянул на неё.
— Ну? – Грозно вопросил он
Мари кончиками накрашенных ногтей прижав нижнюю губку, окинула взглядом его распахнутый халат и пижаму в сине-зеленую клетку под ним.
— Думаю, задаваемый мной вопрос, стоит изучать в более подходящей атмосфере. – Она опустила руку и властно сказала, — а именно, внутри.
Окинув её ответным тяжелым изучающим взглядом, парень посторонился, давая проход.
Но не стал проходить наверх, а, закрыв дверь, скрестил руки на груди. И прислонившись к столбику перил, показал, что внимательно слушает.
«И что в нем нашел милашка Джон?» — Презрительно подумала она. — «Я уж точно вежливее, тактичнее и красивее. Может ему нравятся стервозные?»
Завершив свои размышления таким вопросом. Мари сосредоточила свое внимание на молодом мужчине
— О, мистер Холмс, вы не могли бы дать мне ответ на один вопрос? — Она хитро и немного лукаво улыбнулась.
Детектив вопросительно вздернул брови, необычно для себя сохраняя молчание.
— Как давно вы встречаетесь с Джоном? – ледяным тоном спросила она, а потом для яркости контраста изобразила удивление — И главное, зачем вы это скрываете? Да еще так старательно?
— Встречаемся? – немного растерянно переспросил гений.
Его мозг с огромной скоростью начал анализировать все его встречи и просто события, когда Джон был рядом, выискивая хоть один намек.
Она немного нахмурилась, а потом, укоризненно покачивая пальчиками, просветила его:
— Он думал, что такой гений как вы уже обо всем догадался и счел вашу вспышку ответом.
Образы, голоса, полноценные воспоминания сошлись в голове Холмса, перемешались, выстроились в цепочку и снова перемешались.
И каждый раз получалась одна и та же картинка.
Он — Шерлок что-то делает, а Джон, стоящий на заднем фоне, наблюдает за ним с едва заметной полуулыбкой.
Спокойно, постоянно, верно.
Прикрывая спину, спасая жизнь, задавая вопросы, приводящие к вспышкам озарения.
Просто постоянно рядом.
— Я такой гений, который видит вдаль, но не под своим носом! – не выдержал он, этой карусели, хватаясь за виски.
Перед глазами стояло лицо Джона с потерянным взглядом во время его истерики.
— Как самокритично для самовлюбленного вас. – Напомнила о себе его посетительница.
Шерлок встряхнулся и задумчиво ответил, проводя повторный анализ воспоминаний.
— Пусть приходит. В конце концов, мне даже тапочки некому принести.
Мари окинула его нечитаемым взглядом и кивнула:
— Как только выпишется он из больницы, я передам ему ваши слова. — Она четко развернулась на каблучках и вышла за дверь, после секундного раздумья решив ей не хлопать.
— Из больницы?! – вскинул голову Шерлок, но после секундного размышления решил не усложнять ситуацию. Ведь Джон и так к нему придёт.
Шерлок соединил кончики пальцев и уставился в темноту коридора тяжелым взглядом.
Ему стоило многое обдумать и пересмотреть свою точку зрения на некоторые события.
***
А на следующий день, когда Солнце на несколько долгих минут выглянуло из-за тяжелых свинцовых туч, синяя дверь растворилась, открывая дорогу обладателю ключа.
Тот, еще слабый после перенесенной голодовки, поднялся по гладким деревянным ступеням и нерешительно открыл дверь.
Из открывшегося наполовину проема пахнуло теплом камина и каким-то жутко съедобным ароматом. Особенно после больничной пищи.
— Заходи! – Властно окликнул его такой знакомый голос, и Джон покорно шагнул в свет комнаты.
Уют помещения поражал своей домашностью и привычностью. Кресла у камина столик между ними с тарелками с тушеной картошкой и жареным мясом.
Скомканный плед в одном из кресел — Шерлок опять мерз, догадался Джон. Беспорядок, в остальной части комнаты состоящий из раскиданных книг, газет, просто записей, сделанных быстрым летящим угловатым подчерком. Какая-то схема на доске и даже стене, когда доска явно закончилась.
Опять работал не прерываясь.
— Эта доска раскладывается. – Наконец едва слышно сказал он.
— Правда? – удивился голос справа от него.
Быстрый взгляд подтвердил, там стоит Шерлок, завернувшийся в свой халат так, что тот плотно облегал его худощавую фигуру.
Джон торопливо опустил взгляд, чтобы не встретится с проницательными глазами.
— Правда. – Кивнул он, по-прежнему не поднимая глаз.
Пальцы левой руки нервно теребили пакет, пальцы же правой были вновь заняты, давно уже не вспоминаемой, тростью.
— Что это ты принес? – Заинтересованно спросил Шерлок.
Ватсон чуть недоумевающе на него взглянул, но потом снова отвел взгляд. Пакет был с чётким логотипом магазина.
— Подарок, – протянул он пакет, – Мари сказала, что они тебе нужны.
Шерлок недоуменно уставился на тапки, вынутые из пакета. Большие уютные с какими-то рожицами они вызывали желание их срочно надеть.
Что он и сделал, с удовольствием ощутив — они точно его размера.
Джон, краем глаза уловивший довольную улыбку, тоже тихо улыбнулся.
Он совершенно точно знал, что понравится его Хозяину.
— Приготовить нечто подобное не сложнее, чем провести реакцию между двумя цепями молекул – неожиданно заговорил Шерлок, взмахивая полой халата и показывая на натюрморт возле камина. – Готовка даже немного напоминает химию.
Он жестом пригласил Ватсона садиться. Усадив же сам, тоже, устроился напротив, целиком забравшись в кресло.
Джон снова едва заметно улыбнулся, из-под ресниц наблюдая за ним.
— Ты будешь есть? – наконец нетерпеливо спросил Холмс.
Ватсон виновато опустил голову. Ощущать его заботу было приятно, и до жути хотелось попробовать то, что приготовил он сам. Но Шерлок сам сказал раньше, через Мари, он хочет — чтобы Джон жил. А значит:
— Нет, извини, врачи запрещают, есть тяжелую пищу. – Немного заторможено признался он, отводя взгляд в сторону.
Повисло молчание, робко взглянув на Шерлока, Джон уловил его тяжелый взгляд и ответил на молчаливый вопрос:
– Голодовка. Откачивали.
Он покраснел, вспоминая свое поведение пока Мари не пообещала принести вердикт от Него, и снова отвел взгляд.
— Ватсон, вы идиот. – Наконец нарушил молчание Шерлок Холмс.
— Я знаю – сжался Джон, стискивая уже побелевшими, от напряжения, пальцами трость.
Цепкие длинные пальцы подцепили подбородок властным движением, заставляя поднять голову.
Повелительный поцелуй смял губы, и Шерлок второй рукой отобрав трость потянул его за собой из кресла.
Через некоторое время парочка, Шерлок, довольно прикрывший глаза, и Джон, не верящий в происходящее, скрылись за дверью комнаты Джона.
Ужин так и остался остывать, дожидаясь своего часа.
И если бы Джон решил заглянуть за разворот доски, он бы увидел четкую схему, просчитывающую варианты его действий. И красную линию, прочертившую свою черту от «приход незнакомки» до «подарит тапочки».
Зэ энд.
Источник
Слэш — в центре истории романтические и/или сексуальные отношения между мужчинами
Описание:
Небольшая история о том, как Шерлок отыскал своё лекарство от головной боли. Вопрос только в том, как отреагирует «лекарство» на решение детектива.
Посвящение:
Посвящаю данную работу всем любителям Джонлока.
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
Сразу скажу, что написал это ночью, даже почти утром, когда у меня болела голова. Появилась идея и я решил её воплотить, пока она не ушла.
Давно не писал Джонлок, каюсь, как-то пересел одно время на Дестиэль, потом ориджиналы, но теперь хотелось бы восстановить баланс, если получится.
Вы можете сказать, что действия персонажей в данной работе слегка странные, может быть даже необоснованные в каком-то плане, да, вы будете по-своему правы.
Просто я увидел данную ситуацию именно с этой стороны, именно так.
Возможно, получилось слегка цинично, признаю.
Но надеюсь, что не сильно огорчил.
Ночной сон редко прельщал Шерлока. Отчасти потому что игра на скрипке в это время суток привлекала гораздо больше, нежели днём, отчасти потому что, как известно, часто гениальные идеи и мысли возникают именно ночью.
Знакомо также и то, что ночью к человеку не только приходят идеи, которые в дальнейшем могут восхитить миллионы людей, ночью к человеку часто приходят навязчивые мысли, воспоминания, не дающие спать и настойчиво нарушающие спокойствие.
Шерлока, вот уже которую ночь, мучала одна и та же проблема — мигрень.
Сначала детективу мешало то, что он не мог нормально сосредоточиться на каком-либо деле, потому что он слишком быстро уставал и засыпал рано, что, несомненно, его злило и раздражало. Ведь работа была и остается одним из главных пунктов жизни Шерлока.
Но он не стал ни к кому обращаться сразу, оно и понятно, это же Шерлок, но вскоре ситуация перевернулась с ног на голову: детектив наоборот не мог заснуть.
И это должно было порадовать Шерлока, но нет. Он не мог заснуть, потому что его мучали головные боли.
Сначала они были редкие, но постепенно стали появляться всё чаще и чаще, особенно по ночам.
Но даже и в этот момент Шерлок не торопился никуда обращаться за помощью, зачем, если у него есть Джон?
Хотя кого он обманывает, Джон живёт с Мэри и у них скоро будет ребёнок.
Но порой Шерлок бывает немножечко бесцеремонен.
Написав Джону смс по этому поводу в первый раз, Шерлок получил практически незамедлительную реакцию, его верный друг пришёл сразу же на другой день и он же поставил диагноз — мигрень.
Джон, несомненно, сказал, что причины появления мигрени у Шерлока — стресс и постоянное перенапряжение. Конечно, мигрень могла возникнуть не только поэтому, но Джон даже не стал рассматривать другие варианты в принципе.
А зря. Шерлок знал причину своей мигрени. Знал. И именно поэтому спустя месяц он написал Джону ещё одну смс ночью.
Джон, у меня мигрень. Приходи, если сможешь. ШХ
В начале, несколько раз это действительно помогало. Джон приходил, а мигрень уходила, словно её и не было.
Но когда его не было, всё начиналось по-старому.
— Шерлок, я не могу сидеть с тобой вечно, пойми, у меня дома беременная жена, которой скоро рожать, — аккуратно объяснял Джон, массируя Шерлоку голову.
— Я знаю, Джон. Я знаю, — лишь повторял он, запрокинув голову и находившись в состоянии где-то между блаженством и полнейшим умиротворением.
— Я же прописал тебе таблетки, почему ты их не пьешь? — поинтересовался его друг.
— Таблетки? Это сплошная химия, ты хотя бы видел их состав? — ворчал Шерлок, потому что ему приходилось выходить из «режима эйфории» и отвечать на абсолютно глупые и очевидные, по его мнению, вопросы.
— Шерлок, я врач, помни об этом, — продолжал нравоучения Джон.
— А я химик, помнишь? — моментально парировал детектив.
Джон вздохнул и принялся массировать пальцами виски своего друга — спорить с ним, конечно, практически бессмысленно, но нужно как-то объяснить, что так не может продолжаться вечно.
— Я помню, — кашляет Уотсон, придумывая хоть какой-нибудь стоящий аргумент, но в голову ничего не приходит путного, в то время как пауза затягивается, — Так не может продолжаться вечно, пойми, — он решает озвучить свою мысль.
— Что именно? — теперь детектив настораживается.
— Это всё, — Джон разводит руками и прекращает делать массаж головы другу, — Я прописал тебе таблетки… Шерлок, хотя бы выслушай, ладно? — просит Уотсон, видя как его друг резко приподнимается и поворачивается к нему с явным желанием сказать своё слово.
— Так вот, пойми, я прописал тебе абсолютно безопасные таблетки, поверь мне, я всё-таки не такой уж плохой врач. Я не могу приходить сюда практически каждый день и ночевать здесь, чтобы сделать тебе массаж головы, когда это будет нужно. Я знаю, что тебе это очень помогает…
— Ты не так уж и часто здесь появляешься, — нетерпеливо перебивает его Шерлок, — Тем более, что раньше это было для тебя нормально.
— Раньше я здесь вообще жил, но, Шерлок, всё изменилось. Я женился, у меня семья, разве ты не заметил этой перемены? — спросил Джон.
Шерлок горько ухмыльнулся, глядя в сторону. Конечно, заметил. Он заметил это ещё тогда на свадьбе, когда впервые за долгое время по-настоящему ощутил эффект третьего лишнего на себе. И хотя Мэри старалась создать вид, что Джон может расследовать дела с детективом как прежде, всё равно перемены были значительные. И вряд ли что-то можно было изменить. Только вот Шерлока уже не спасало одиночество. Правда он не знал, как объяснить это Джону.
— Ты знаешь, что моё мнение к таблеткам останется прежним, — ответил он, подумав.
Джон усмехнулся, он редко получал прямые ответы от Шерлока на свои вопросы, так что ничего нового.
— И, Джон, помнишь ты говорил, что людей берегут друзья? — вдруг задал вопрос детектив.
— Да, я даже помню, что ты мне ответил. Ты сказал, что тебя бережёт одиночество, — подметил Уотсон.
— Я немного ошибся, иногда люди всё же бывают полезны и даже в каком-то смысле незаменимы, — с печальными нотками в голосе произнёс Шерлок.
Джон не хотел идти по этому пути беседы, уж очень он был небезопасный и шаткий.
— То есть принимать таблетки, которые являются наркотическими средствами, это для тебя нормально? А принимать то, что может избавить от головной боли, это как раз-таки вредно? Шерлок, несмотря на всю твою гениальность, послушай самого себя и задумайся, какую несусветную и нелогичную чушь ты можешь нести и делаешь это прямо сейчас.
— Всё вполне логично, Джон, наркотики действительно помогали мне, а таблетки я не переношу с самого детства, когда меня ими пичкала мама и… Майкрофт, — Шерлок поморщился.
— Майкрофт? — рассмеялся Джон, — Это, пожалуй, даже немного забавно.
— Забавно было, когда заболел Майкрофт и я смог угостить его таблетками собственного приготовления, — начал было Шерлок с некоторой гордостью.
— Ох, даже можешь не рассказывать, мне всё предельно ясно, — улыбается Уотсон.
— Не волнуйся, таблетки были абсолютно безвредные, но эффект вполне удовлетворительный, — сразу предупредил Шерлок.
— Расскажешь потом, хорошо? Мы отвлеклись, а мне уже пора идти, — мягко напомнил Джон.
— Мэри написала? — уточнил детектив.
— Да, ей нужно помочь по дому, я думаю, ты прекрасно всё понимаешь, — Джон направляется к выходу, — Я просто хочу сказать тебе, что если ты изменил свое мнение к человеческому влиянию на твою жизнь, то найди того, кто будет делать тебе массаж не хуже меня, я ведь не один на этой планете, — предлагает он.
— К сожалению, это невозможно, — произносит Шерлок задумчиво.
— И почему же? — интересуется Уотсон осторожно.
— Потому что ты моё лекарство от головной боли, — абсолютно спокойно отвечает детектив.
Джон кашляет.
— Шерлок, раз так, то тебе придется отвыкнуть от этой мысли или найти новое лекарство, потому как я не могу тебе больше помогать, как раньше, я бы рад, но не могу. Я пойду, пока, — говорит на это Джон и поспешно уходит.
Иногда фразы Шерлока его действительно пугали. Но Уотсон хорошо знал своего друга, поэтому учитывал тот факт, что его слова не всегда следует воспринимать напрямую. И в этот раз Шерлок хотел сказать, что ему не найти друга лучше, чем Джон Уотсон. Просто детектив немного неправильно выразился, с кем не бывает. Только решение покончить с этим всем было принято Джоном, несмотря ни на что.
После ухода Джона Шерлок знал одно точно: он больше не придет. И ему действительно надо научиться жить с этим.
Поначалу детектив не сдавался, не столько из-за своего эгоизма, сколько из-за боли, которая после последнего разговора со Джоном, только усилилась.
Шерлок писал своему другу смс почти каждую ночь, но тот не приходил и не приходил. Их напряженное в последнее время общение окончательно сошло на нет. Детектив знал, что так будет. Знал ещё в день свадьбы Мэри и Джона.
Мэри тоже не контактировала с Шерлоком в последнее время. Но он всё равно знал всю ситуацию, благодаря возможностям Майкрофта и благодаря миссис Хадсон, которая всё ещё общалась с Уотсонами.
Детектив знал, что последние месяцы беременности были крайне трудны для Мэри, потом он знал, что роды были очень тяжелые. И то, что Джон ходил сам не свой и ему явно было не до проблем Шерлока.
Мигрень же продолжалась, детектив даже начал пить таблетки, которые ему дал Джон, но они не помогали.
Потому что Шерлок точно знал причину своей мигрени и лекарство от неё, только толку от этого уже никакого не было.
Мигрень также усиливалась, когда у Джона были особо тяжкие времена, Шерлок подметил это совпадение для себя и порадовался тому, что во всей ситуации виноват не только его эгоизм.
Миссис Хадсон пыталась лечить мигрень Шерлока подозрительными травами, но тот лишь презрительно фыркал и не принимал ничего.
А время шло.
***
Спустя пару лет, когда Шерлок научился жить и работать со своими приступами мигрени, которые надо сказать, всё же приубавились с течением времени, он всё же решил попытаться снова написать Джону.
Это был выстрел в неизвестность, детектив не знал, как отреагирует его друг после огромного количества молчания.
Хотя какой друг? Ведь Джон не позвонил и после того, как всё изменилось в лучшую сторону. Шерлок знал, что их ребёнок родился абсолютно здоровым, что состояние Мэри стабилизировалось.
Детектив знал, что Уотсоны переехали в другой город. Поначалу его терзала обида, что его забыли, как ненужный элемент, но потом Шерлок привык, смирился и вернулся к старому темпу своей жизни и работы.
Было сложно, но Шерлоку было известно, что людям свойственно так поступать. Избавляться от ответственности. Может быть Джон просто догадался и решил сбежать, скорее всего так оно и было. Тем более, что Мэри тоже не слепая.
Хороший способ, только вот Шерлок ни на что не претендовал и не понимал, почему заслужил такое отношение. Мэри ведь относилась к нему абсолютно спокойно, даже, пожалуй, дружелюбно.
Но люди часто бывают очень лицемерны, лживы и ревнивы. И непредсказуемы.
Но Холмс решил-таки написать своему старому другу, а случилось это после того как миссис Хадсон, вбежав в комнату с радостными криками, рассказала ему, что Мэри и Джон разошлись.
Шерлок немного не понимал радости миссис Хадсон, но смс всё-таки отправил.
Я соскучился по тебе, Джон. И у меня мигрень. ШХ
Детектив никогда не писал таких сентиментальных вещей, но это было действительно то, что он хотел сказать Джону. Он не мог выразить это как-то иначе, скорее даже не умел. Ему нужен был человек, но чувства всё-таки были чужды, он мало что понимал в этой сфере. И хотя, ради дела Шерлок вполне мог изобразить счастливого влюбленного, сейчас дела обстояли гораздо сложнее. Здесь его актерские навыки не помогали, хотя бы потому что чувства были искренние, а не поддельные.
Ответа Шерлок ожидал два дня, он, конечно, продолжал работать и жить, как прежде, но всё же с надеждой ждал смс от Джона.
Спустя пять дней, детектив решил, что зря это сделал, по словам Майкрофта и миссис Хадсон, Уотсон номер телефона не менял, но и реакции никакой не было.
Звонить Шерлок не хотел — смс были ему гораздо привычнее.
***
Прошло ещё две недели, Шерлок сидел за столом и смотрел в экран ноутбука, он искал детали, которые могли бы ему помочь в расследовании нового дела — дела о похищении женщины. Детектив чувствовал, что ответ лежит на поверхности, но его смущали пару вещей, поэтому он пока не звонил Лестрейду, чтобы сказать окончательный вердикт.
Не найдя ничего, что могло бы его сильно заинтересовать, он снова встал и подошёл к фотографиям, расклеенным на стене, пытаясь построить новую логическую цепочку.
Мигрень подкралась незаметно. Шерлок почувствовал адскую головную боль и сел в кресло, но он уже научился избавляться от этого — массаж Джона хорошо запомнился и надо сказать, что детектив приноровился делать его себе сам, практически также, как это делал его друг.
Холмс погрузился в себя, но отчётливо различил знакомые шаги, а чуть позднее и знакомые руки, которые мягко убрав в сторону его собственные, начали массировать его разболевшуюся голову.
— Джоооон, — довольно протянул Шерлок, — Ты вернулся.
— Ты действительно соскучился по мне и у тебя всё ещё постоянные приступы мигрени? — мягко поинтересовался тот.
Шерлок отстранился, привстал и повернулся к нему.
— Да, — просто сказал он.
— Тогда да, я вернулся, — улыбнулся Джон.
— А как же тот факт, что я могу лечить свою мигрень твоими таблетками, а что насчёт того, что ты не отвечал на мои смс пару лет? — поинтересовался Шерлок.
— Господи, Шерлок, я умоляю тебя заткнись и не порти момент, кто-то между прочем тоже пропадал на два года, не оповестив меня, — сказал на это Джон.
— Да, но о каком моменте может идти речь и вообще о чём ты? Ты по-прежнему женат, а я вроде как твой друг, причём даже скорее бывший или что-то изменилось? — Шерлок специально включил зануду.
Хорошо только, что Джон знал, как с этим бороться.
— Ещё слово, Шерлок, и я за себя не ручаюсь.
— А что ты подразумеваешь под этим подобием угрозы? И почему ты так странно улыбаешься и не ответил ни на один мой вопрос? Ты вообще соскучился по мне или…
Уотсон не дал ему договорить, он притянул к себе болтливого детектива и сделал то, что давно мечтал — заткнул его поцелуем.
Тёплые губы накрыли губы Шерлока и тот в свою очередь, немного опешив, всё-таки начал отвечать на поцелуй, даже перехватывая инициативу у Джона.
Таким образом, все ответы на вопросы были получены.
Источник
