Штирлиц у вас голова не болит

Анекдоты. Штирлиц и каламбурчики

Штирлиц зашёл в кафе «Элефант» и долбанул шампанского. Шампанский упал.

Штирлиц сел на шпагат. Шпагат лопнул.

Штирлиц был извращенец. Поэтому во Вращенцах ему поставили памятник.

Штирлиц заложил ногу за ногу. На следующий день Ногу-за-ногу забрало гестапо.

Штирлиц порол чушь. Чушь визжала и отбивалась.

Штирлиц послал Мюллера в задницу. На следующий день туда нагрянуло гестапо.

Штирлиц выстрелил в упор. Упор упал.

Штирлиц бежал скачками. Он поднажал — качки отстали.

Штирлиц и Шелленберг стреляли по очереди. Очередь быстро редела.

Штирлиц вытащил из сейфа записку Бормана. Борман кричал и вырывался.

Штирлиц приехал в Гестапо навеселе. Весело он поставил под окнами кабинета Мюллера.

Шагая по аллее, Штирлиц увидел огромную лужу. «А, по хрену!» — подумал он и смело шагнул. Лужа оказалась по уши.

Штирлиц встал с облегчением и попробовал слив. Потом ещё попробовал. Потом заметил табличку: «Слив не работает».

Во время войны Штирлиц украдкой кормил берлинских детей. От украдки дети пухли и дохли.

Встретив гестаповцев, Штирлиц выхватил шашку и закричал: — Порублю! Гестаповцы скинулись по рублю и убежали.

Штирлиц выглянул из-за угла и увидел очередь. Он быстро упал на землю, и очередь прошла мимо.

Штирлиц в буденовке, в шароварах с лампасами, с шашкой наголо, шёл по коридорам управления РСХА, волоча за собой деревянную кобуру с маузером. Никогда он ещё не был так близок к провалу.

На Штирлица напали пятеро эсесовцев. Двое держали ему руки, двое — ноги, один — голову. Штирлиц чудом отбился. Чудо распухло и мешало ходить.

Штирлиц шёл вприпрыжку. В «Припрыжке» давали пиво.

Штирлиц не любил ездить на машине с тормозами. Тормозов он презирал, а тормозить любил сам.

Штирлиц сел в машину и крикнул: — Гони! Через пять минут с заднего сиденья запахло самогоном.

Штирлиц без конца отстреливался от врагов — конец ему уже отстрелили…

Штирлиц ел картофель в мундире. Война уже кончилась, и он не боялся его испачкать.

Штирлиц сидел у окна и крутил козью ножку. Коза жалобно блеяла, но вырваться из крепких рук штандартенфюрера было нелегко.

Гестапо обложило все выходы, но Штирлиц вышел через вход.

Штирлиц зашёл в кабинет к Кальтенбруннеру и отбросил копыта. — Вы бы тут ещё рога набросали! — сказал шеф гестапо, сморщившись.

Штирлиц пришёл домой уставший, сел и уронил голову на стол. Кэт в ужасе закричала. Это была голова Холтоффа

Над головой Штирлица всю ночь гудели пули. Так бывало всегда, когда сосед сверху, Зигфрид Пуль приглашал к себе родственников.

У Штирлица было два танка — он на них катался по очереди. Очередь возмущалась, но не расходилась.

У Штирлица в горле застрял кусок. Доктор извлек его, деньги они поделили.

«Дело за малым», — подумал Штирлиц, обошел малого, взял дело и вышел из кабинета.

Штирлиц катался на велосипед и разбил яйца об раму. Через два дня Абрам умер.

В кабинет Штиpлица позвонил Мюллеp. — Штиpлиц ! Если ВЫ еще хоть pаз будете pезать на секpетной документации колбасу и селедку, я Вам больше не позволю воpовать из сейфа !

Штирлиц выстрелил в упор, упор упал.

Из окна дуло. Штирлиц подошел к окну. Дуло исчезло.

Лампа светила, но света не давала. Штирлиц погасил лампу и Света дала

Радистка Кэт села в машину и дала газу. Она не знала, что Газ работает на абвер

Штирлиц склонился над картой. Его неудержимо рвало на Родину.

Штирлиц встал спозаранку и дернул занавеску. Он не знал, что Позаранку и Занавеску — румынские разведчицы.

Штирлиц в миг выпрыгнул в окно. «МИГ» взревел и скрылся в облаках.

Штирлиц топил печку. Через час печка утонула

Штирлиц овладел собой и вскоре уснул.

Штирлиц лег в постель и, немного спустя, уснул.

К Штирлицу летел свинец. Штирлиц свернул за угол. Свинец с хрюканьем промчался мимо.

В комнате воняло. Штирлиц вошел в комнату. Воняло больше никто не видел

Мюллер раскрыл явку Штирлица, но получил по морде и больше не брал чужих сигарет.

Штирлиц шел по лесу и увидел голубые ели. Он присмотрелся: голубые не только ели, но и пили.

Штирлиц пил чай с лимоном. Лимон порол чушь. Чушь кричала и вырывалась.

Штирлиц дрался с огоньком. Огонек дрался как мог. А Мог был профессионалом

Штирлиц бил наверняка; наверняк защищался как мог, а мог был крепким парнем.

Штирлиц выстрелил в слепую. Слепая упала навзничь. Взничь пискнул и убежал

Штирлиц выстрелил в упор. Упор упал навзнич. Взнич вскочил и бросился наутек. Утек стал защищаться.

Source: shtirlitz-fon.narod.ru

Источник

Материал из Викицитатника

Перейти к навигации
Перейти к поиску

«Семна́дцать мгнове́ний весны́» — многосерийный художественный телефильм режиссёра Татьяны Лиозновой. Снят по одноимённому роману Юлиана Семёнова.

Цитаты[править]

— Мюллер бессмертен, как бессмертен в этом мире сыск. (Шелленберг, 9 серия)
— Нас всех губит отсутствие дерзости в перспективном видении проблем. (Штирлиц, 8 серия)
Штирлиц никогда не торопил события. Выдержка, считал он, оборотная сторона стремительности. Все определяется пропорциями: искусство, разведка, любовь, политика.
— Ясность — это одна из форм полного тумана. (Мюллер, 10 серия)
— …У меня есть коньяк. Хотите выпить?
— Спасибо. У меня тоже есть коньяк.
— Зато, вероятно, у вас нет салями.
— У меня есть салями.
— Значит, мы с вами хлебаем из одной тарелки. (генерал в вагоне — Штирлиц, 7 серия)
— Так они могут опознать только рейхсфюрера. Ваша форма их сбивает.
— Какая форма?
— Ваша генеральская форма.
— Ничего, не собьёт. Что мне, голым, что ли, сидеть здесь?! (Штирлиц — Мюллер, 10 серия)
— Штирлиц! (пауза) А вас я попрошу остаться. Еще на одну минуту. Теперь ответьте мне на один вопрос. Где пастор Шлаг, дорогой Штирлиц?
— Вот с этого и надо было начинать.
— Мне лучше знать, с чего начинать! Я понимаю, что вы переволновались, но всё-таки не следует забывать такт! (Мюллер — Штирлиц, 10, 11 серия)
— Не зарывайтесь, Штирлиц! Не зарывайтесь. Я всё-таки старше вас — и по званию, и по возрасту. (Мюллер — Штирлицу, 11 серия)
— Воистину: куришь американские сигареты — скажут, что продал родину. (Шелленберг, 4 серия)
— Вы ошиблись номером, дружище. Вы ошиблись номером. Вы ошиблись.
— Да. Я ошибся. (гестаповец в Берне — Плейшнер, 9 серия)
— Вы слишком много знаете. Вас будут хоронить с почестями после автомобильной катастрофы. (Шелленберг, 9 серия)
— Если вас собьют (на войне всё может быть), вы обязаны сжечь это письмо еще до того, как успеете отстегнуть лямки парашюта.
— Я не смогу сжечь письмо до того, как отстегну лямки парашюта, оттого что меня будет тащить по земле. Но первое, что я сделаю, отстегнув лямки, так это сожгу письмо.
— Хорошо, согласимся на этот вариант. (Вольф — лётчик, 5 серия)
— Маленькая ложь рождает большое недоверие. (Шелленберг, 4 серия)
— Контрразведчик должен знать всегда, как никто другой, что верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне — можно. (Мюллер, 9 серия)
— Странное свойство моей физиономии: всем кажется, что меня только что где-то видели. (Штирлиц, 7 серия)
— У вас болят почки?
— Нет.
— Жаль. Очень жаль. Потому что этот отвар очень помогает при больных почках. (фрау Заурих, 1 серия)
— Адъютант очень нужен. Он вроде красивой охотничьей собаки. И поговорить можно между делом, и, если хороший экстерьер, другие охотники завидуют. (Шелленберг, 4 серия)
— Я буду играть защиту Каро-Канн, только вы мне не мешайте, пожалуйста. (фрау Заурих, 2 серия)
— Когда о нас, математиках, говорят как о сухарях — это ложь! В любви я — Эйнштейн! (Дама с лисой, 12 серия)
Истинный ариец. Характер нордический, выдержанный. Беспощаден к врагам рейха. Отличный семьянин; связей, порочивших его, не имел. (из характеристики)
— Я достану вам хороших рыбных консервов. Каких вы хотите?
— Я люблю в масле.
— Я понимаю. Какого производства: нашего или…
— Или! Пусть это не патриотично, но я предпочитаю продукты и питье, сделанные в Америке или во Франции. (Штирлиц — Клаус, 2 серия)
— Я люблю молчунов. Если друг — молчун, так это друг, а если враг, так это враг. Я уважаю их. (Мюллер, 3 серия)
Он спал глубоко и спокойно, но ровно через 20 минут он проснётся. Это тоже одна из привычек, выработанная годами. (8 серия)
— Люди выдумали радио для того, чтобы его слушать. (Штирлиц, 1 серия)
— Cамые счастливые люди на земле те, которые могут вольно обращаться со временем, ничуть не опасаясь за последствия. (1 серия)
— Хайль Гитлер!
— Да ладно вам. У меня и так в ушах звенит.
— Я не понимаю.
— Бросьте! Всё вы прекрасно понимаете. (Штирлиц — Мюллер,11 серия)
— Полная смена караула. Надо же, у Дитриха были веснушки, а я этого не замечал. (Шелленберг, после расстрела офицеров для особых поручений, 4 серия)
— Уберите этот камуфляж (Борман, 7 серия)
— Бригадефюрер, мне нужно сказаться больным, (а я действительно болен), и взять отпуск на 10 дней, иначе я сдам.
— Что случилось?
— Не падайте в обморок, но мы все под колпаком у Мюллера. (Штирлиц — Шелленбергу, 11 серия)
— Рад видеть вас, чертей. Опять затеваете какое-нибудь очередное коварство?
— Затеваем, отчего же нет?
— С вашим коварством какое наше сравнится. Мы просто ангелы небесные по сравнению с вами.
— Хе-хе-хе… Это со мной? Ну, впрочем, приятно, когда тебя считают дьяволом. Люди умирают, память о них остается. Пусть даже такая память… Хе-хе… (Мюллер — Шелленбергу и Штирлицу, 4 серия)
— Они думают, если я не провалился за эти двадцать лет, значит, я всесилен. Хорошо бы мне стать заместителем Гиммлера. Или вообще пробиться в фюреры. Хайль Штирлиц. Я становлюсь брюзгой?
— Ничего, тебе идёт. (Штирлиц — Эрвин, 3 серия)
— Трудно стало работать. Развелось много идиотов, говорящих правильные слова (Штирлиц)
— Это не ерунда, это совсем даже не ерунда, дружище Биттнер. (Мюллер, 10 серия)
— У вас голова не болит?
— От забот?
— От давления. (Мюллер — Штирлиц, 10 серия)
— Что вы такой сердитый?
— Это ли я сердитый? Вы же знаете, я сердитый гораздо мрачнее. (Штирлиц — Шелленберг, 4 серия)
— Они все фантазёры, наши шефы. Им можно фантазировать, у них нет конкретной работы. А давать руководящие указания может даже дрессированная шимпанзе в цирке. (Мюллер, 3 серия)
— Ну и память у тебя.
— А ты на свою жалуешься?
— Пью йод.
— А я пью водку.
— Ты генерал, тебе можно пить водку. А нам где деньги взять?
— Бери взятки.
— И попадёшь к твоим костоломам. Лучше я буду пить йод.
— А я с удовольствием променял бы свою водку на твой йод.
— Что, много работы?
— Пока да. А скоро её совсем не будет. (сыщик крипо — Мюллер, 10 серия)
— Обычная пропагандистская шумиха. Можете не продолжать. (Гиммлер — Шелленбергу, 1 серия)
— Если бы это было летом, если бы у нас был доберман-пинчер, если бы у нас была перчатка той женщины, если бы доберман-пинчер сразу взял след… (сыщик крипо, 10 серия)
— Что это вас на эпитеты потянуло? С усталости? Оставьте эпитеты нашим партийным бонзам. Мы, сыщики, должны мыслить существительными и глаголами: он встретился, она сказала, он передал. (Мюллер, 3 серия)
— Я не верю в это, а, в общем, покажите. Мне как-то показывали, но я не верю этому.
— Правую ладонь положите вдоль черепа, а левую на затылок. Глаза нужно закрыть.
— Я закрою глаза, а вы меня шандарахнете чем-нибудь по голове, как Холтоффа.
— Если вы предложите мне изменить родине, я это сделаю. (Мюллер — Штирлиц, 10 серия)
— Штирлиц идёт по коридору.
— Что?
— Штирлиц идёт по коридору.
— По какому коридору?
— По нашему коридору.
— А куда он идёт?
— Не знаю. Голос за кадром: Штирлиц шёл к Мюллеру… (Шольц — Мюллер, 9 серия)
— Как там у Пушкина было? «Ай да Пушкин, ай да сукин сын»? Ай да Штирлиц. (Штирлиц)
— Всё настолько глупо и непрофессионально, что работать практически совершенно невозможно. Невозможно понять логику непрофессионала.
— А может, он хитрый профессионал?
— Хитрый профессионал не поехал бы в приют. (пауза) Хитрый профессионал не поехал бы в приют, чёрт побери!!! (Мюллер — сыщик крипо, 10 серия)
— Умирать страшно в одиночку. Скопом — пустяки, даже пошутить можно. (Генерал в вагоне, 7 серия)
— Определенно я вас где-то видел.
— Когда вы вручали мне Железный крест, вы сказали, что у меня лицо профессора математики, а не шпиона.
— М-да… Ну, теперь у вас лицо шпиона, а не профессора. (Борман — Штирлиц, 7 серия)
— Все боятся получить взбучку от старика Мюллера! А я хоть раз в жизни кому-нибудь давал взбучку, а? Я старый добрый человек, про которого распускают слухи. Ваш красавец шеф злей меня в тысячу раз. Просто он научился в своих университетах улыбаться и говорить по-французски. А я до сих пор не знаю, как надо есть яблоко — резать его, или есть так, как принято у меня дома: целиком. С косточкой. (Мюллер — Штирлиц, 9 серия)
— …Золото Бормана, золото партии — оно не для вшивых агентов и перевербованных министерских шофёров… а для сотен тысяч интеллектуалов, которые по прошествии времени поймут, что нет в мире иного пути, кроме национал-социализма… Золото партии — это мост в будущее, это обращение к нашим детям, к тем, кому сейчас месяц, год, три. Тем, кому сейчас десять, мы не нужны, ни мы, ни наши идеи; они не простят нам голода и бомбежек. А вот те, кто сейчас еще ничего не смыслят, будут говорить о нас, как о легенде! А легенду надо подкармливать! Надо создавать сказочников, которые переложат наши слова на иной лад, доступный людям через двадцать лет. Как только где-нибудь вместо слова «здравствуйте» произнесут «хайль!» в чей-то персональный адрес, знайте: там нас ждут, оттуда мы начнём своё великое возрождение. (Мюллер, 11 серия)
— Помните: Мюллер, гестапо, — старый усталый человек, который хочет спокойно дожить свои годы на маленькой ферме с голубым бассейном. И ради этого я готов сейчас поиграть в активность. (Мюллер, 11 серия)
— …И отдайте себе отчет в том, как я вас перевербовал: за пять минут и без всяких фокусов. Хе-хе-хе! (Мюллер, 11 серия)
— Многие шавки фюрера скоро побегут отсюда — и попадутся. А вот когда в Берлине будет грохотать русская канонада и солдаты будут драться за каждый дом, вот тогда отсюда можно будет уйти, не хлопая дверью. Уйти и унести тайну золота. (Мюллер, 11 серия)
— Что случилось за те двое суток, что меня не было? Перевернулся мир? На землю сошёл бог? Кальтенбруннер женился на еврейке? (Штирлиц, 8 серия)
— Остановить большевиков, не пустить их в Европу. Лично я вижу свой долг только в этом, именно в этом. (Вольф, 8 серия)
— Хотите, сыграем в шахматы?
— Габи, как шахматный партнёр вы меня не интересуете. (Габи — Штирлиц, 3 серия)
— А вы мне погадайте.
— Что бы вы хотели узнать?
— Например, когда кончится война.
— Она уже кончилась.
— Да?
— В известном смысле — да. Если бы мы это поняли раньше, было бы лучше для нас всех. (Штирлиц — фрау Заурих, 6 серия)
— Вы что, совсем не пьёте?
— Боюсь, что вам известен мой любимый коньяк.
— Не считайте себя фигурой, равной Черчиллю. Только о нём я знаю, что он любит русский коньяк больше всех остальных. (Мюллер — Штирлиц, 10 серия)
— Не люблю, когда меня держат за болвана в старом польском преферансе. Я игрок, а не болван. (Штирлиц — Мюллеру, 11 серия)
— Как думаешь рожать, малыш?
— Кажется, нового способа еще не изобрели.
— …Понимаешь, женщины кричат во время родов.
— Я думала, они поют песни.
— Они кричат на родном языке… Так что ты будешь кричать «Мамочка!» по-рязански.
— …Буду кричать по-немецки.
— Можешь добавлять немного русской брани, только обязательно с берлинским акцентом. (Штирлиц — Кэт, 3-я серия)
— Рейхсфюрер, сейчас весна сорок пятого, а не осень сорок первого.
— Благодарю за напоминание, Вальтер. Я, представьте, каждый день заглядываю в календарь. По утрам. (Шелленберг — Гиммлер, 1-я серия)
— Разведчик или сдается сразу, или не сдается вовсе, за исключением редких случаев, после применения особых методов головорезами Мюллера. (Шелленберг)
— Человек, который отсутствует, всегда неправ… Никто так быстро не теряет профессионализма, как политик, лишенный власти. (Краузе, 11 серия)
— Политика предполагает забвение ваших терминов: Христос, антихрист, добро, зло. Политика предполагает точное соблюдение баланса силы. (Краузе, 11 серия)
— Поклянись!
— Чтоб я сдох! Иди, начерти пару формул. (Женщина в ресторане — Штирлиц, 12 серия)
— Среди рабов нельзя быть свободным. Так не лучше ли быть самым свободным среди рабов? (Клаус, 2-я серия)
— Они перекрывают дороги на восток и на юг. Логично, если рассчитывать на дилетантов, которые не знают Германии, а я знаю Германию. Хвастун. Почему хвастун? Если бы я не знал Германии, я бы повез Эрвина здесь, а я повез его через Ней-Кельн. Молодец, Штирлиц. (Штирлиц, 3 серия)
— Смерть от жизни отличается двумя факторами: объемом и движением. Живой обитает в закрытом помещении значительно большем, чем гроб, и имеет возможность это помещение, называемое домом, семейным очагом, клиникой для душевнобольных, бардаком, парламентом, время от времени покидать или, наоборот, посещать. Вся разница. («итальянец», 9-я серия)
— Отказ от своего мнения всегда дурно пахнет. (Мюллер, 9-я серия)
— У нас все были в СС. (Вольф)
— Для того, чтобы побеждать врага, нужно знать его идеологию, не так ли? А учиться этому во время боя — обрекать себя на поражение. (Штирлиц, 10-я серия)
— Я всегда держал исполнительных и глупых секретарей. (Мюллер, 11 серия)
— Очень легко советовать другим — будь честным. А поодиночке каждый старается свою нечестность вывернуть честностью. (Мюллер, 3-я серия)
— Полька, а какого великана родила.
— Она не полька.
— А кто же она, русская, чешка?
— По паспорту она немка, у нее в пальто нашли паспорт на имя Кэтрин Кинн.
— Может, чужое пальто.
— Может быть.
— Вы позвоните в гестапо или это сделаю я?
— Вы позвоните, только попозже. У нас еще много работы. (врачи в Шарите, 4-я серия)
Из всех людей на планете я больше всех люблю стариков и детей. (Штирлиц, 6-я серия)
— Критиковать и злобствовать всегда легче. Выдвинуть разумную программу действий — значительно труднее. (Штирлиц, 1-я серия)
— Я просил несколько дней записывать его разговоры с нашими людьми. Те, кому я безусловно верю, открыто говорят друг другу о трагизме положения, тупости наших военных, кретинизме Риббентропа, о болване Геринге и о том страшном, что ждёт нас всех, если русские ворвутся в Берлин. А Штирлиц отвечает: «Ерунда, всё хорошо. Дела развиваются нормально». Любовь к родине и фюреру заключается не в том, чтобы слепо врать друзьям по работе. Я спросил себя: «А не болван ли он?» У нас ведь много тупиц, которые бездумно повторяют абракадабру Геббельса.
Нет, он не болван. Тогда почему же он не искренен? Он или никому не доверяет, или чего-то боится, или что-то затевает и хочет быть кристально чистым. (Кальтенбруннер, 2-я серия)

Цитаты о фильме[править]

Считается, что большая часть публики отождествляет звёзд с персонажами. Наиболее известным реципиентом такого типа являлся Леонид Ильич Брежнев, которому очень понравился фильм «Семнадцать мгновений весны», и он решил наградить Штирлица, радистку Кэт и ещё кого-то там, потому что воспринимал персонажей как живых людей. Об этом есть в воспоминаниях Микаэла Таривердиева. А сам Таривердиев, несмотря на сверхпопулярную музыку к этому фильму, не был выдвинут на Государственную премию, потому что он «всего лишь» автор, у которого не было наглядного воплощения на экране.[1]

— Леонид Десятников, «Шум времени и работа часовщика», 2007

Источники[править]

См. также[править]

Весна (значения)

Источник